Башенный комплекс Эрзи состоит из восьми боевых и нескольких десятков жилых башен. Высота некоторых сооружений достигает 30 метров.В Джейрахском районе Ингушетии расположен средневековый башенный комплекс Эрзи. Эрзи в переводе на русский язык означает «орел». Согласно одной из местных легенд, однажды жители аула Кербите пришли в это место и срубили дерево. На нем они увидели орлиное гнездо с птенцами. Так поселение, появившееся на этом месте, стало называться Эрзи. Орел, по-видимому, стал священной птицей для местного населения. Так, во время исследования в XIX веке в святилище Эрзи была найдена бронзовая курильница, выполненная в виде фигуры орла высотой 38 сантиметров. Объект был датирован VIII веком н. э. Однако не исключено, что предмет оказался в ауле случайно, поскольку он, по-видимому, был изготовлен далеко за пределами поселения. Рядом находилось ущелье Аланские Ворота — важный проход через Главный Кавказский хребет. Возможно, предмет находился в одном из следовавших через ущелье торговых караванов.

Согласно последним данным, это была деталь военного штандарта. Некогда Эрзи был большим аулом. О его богатстве можно судить по большим каменным башням, сохранившимся до настоящего времени. На территории Ингушетии есть много башен, но именно в Эрзи их больше всего. Комплекс состоит из восьми боевых, двух полубоевых и остатков около 50 небольших жилых башен и стен.Особое впечатление производят, конечно, величественные боевые башни, высота которых достигает 30 метров. В отличие от других боевых башен, встречающихся на Кавказе, боевые башни в Ингушетии более узкие. Сооружения имеют квадратное основание 5х5 метров.

Вверху они заканчиваются пирамидально-ступенчатыми крышами, хотя встречаются башни и с плоской крышей. Крыша пирамидально-ступенчатых башен изготавливалась из сланцевых плит, наверху устанавливали крупный конусовидный камень.К строительству башен подходили с особой тщательностью. Сначала выбирали место, где будет возведено сооружение. Как такового фундамента подобные башни не имели. На месте, где предполагалось построить сооружение, сначала срывали грунт и поливали молоком. Так делалось до тех пор, пока молоко не переставало впитываться. При строительстве ингушских башен учитывалась близость будущего сооружения к реке или роднику.Постройкой башни занимался один из родов аула. Чем богаче был род, тем башня была выше и безопаснее. Башню строили таким образом, чтобы из ее бойниц была видна по крайне мере еще одна башня. Сначала укладывали несколько крупных каменных блоков размером больше человеческого роста. Каждый такой камень ценился как один бык. Глыбу тесали четыре каменотеса в течение 12 дней.

Доставить камень по склону также было непростой задачей. Для этого впрягали 12 быков. Башни в Эрзи были сложены из речных валунов, лишь по углам мастера клали массивные тесаные камни. Стоимость одного углового камня равнялась стоимости овцы. Закладка башни сопровождалась ритуальными действиями. Когда клали первые ряды камней, их окропляли кровью барана, принесенного в жертву.Начиная со второго этажа камни клали изнутри. В XII-XIII веках горцы обходились без раствора, тщательно подгоняя камни. Позднее пользовались известковым раствором. Иногда зодчие оставляли на камнях петроглифы. Башню возводили в течение года. Если строительство затягивалось, это было большим позором для рода. Башню, которую не успели возвести в срок, не достраивали.Аул Эрзи известен своими богатыми родами. Из этого села вышло большое количество известных родов Ингушетии. Во время своего расцвета Эрзи мог выставить более 60 всадников в полном вооружении. Слава местных строителей распространилась далеко за пределы Джейрахского ущелья. Мастеров приглашали строить башни на территории соседних государств. Однако возводить боевые башни вне родины местным умельцам запрещалось. Им разрешалось строить только полубоевые и жилые башни.Боевые башни были значительно выше жилых. Они имели узкие ходы и были более приспособлены для обороны. Камни для боевых башен обрабатывали тщательнее, чем для жилых. Поскольку башни были достаточно высокими, на уровне пятого этажа делали каменный свод для усиления конструкции. Это также предотвращало распространение огня в случае поджога.

Все боевые башни имели коническую форму. Подниматься на верхние этажи можно было только с помощью приставных лестниц. Их можно было в любой момент поднять. Переходили между этажами через люки, расположенные в углах башни. Вход в башню находился на уровне второго этажа. Это делало бесполезным использование тарана. Вход закрывался изнутри деревянными створками и запирался на деревянный брус. На первом этаже иногда размещали пленников. Здесь же находились складские помещения. В верхней части башни были заготовлены камни для метания, луки, стрелы и другое оружие. В башне имелись узкие бойницы и смотровые щели, а наверху — боевые балкончики-машикули. Во время вооруженных конфликтов внизу башен находились женщины и дети — воины сражались на верхних этажах.

Местные жители были готовы к осаде, поэтому в башнях часто устраивали колодцы и подземные переходы под башней. Стены башен не должны были иметь никаких выступов, чтобы противник не смог на них взобраться.Боевые башни в Ингушетии строились на протяжении нескольких веков. Последние подобные башни здесь были возведены в XVIII веке. Сейчас эти средневековые памятники находятся не в самом хорошем состоянии. В 2012 году в Ингушетии стартовал проект по реконструкции башен.

Фото: Государственный природный заповедник «Эрзи»

В Джейрахском ущелье и окрестностях сложно найти точку, из которой не увидеть хоть одной башни или древнего могильника: это сейчас, после депортации и массового переселения горцев на равнину, эти места стали малолюдны, но именно здесь некогда находилась историческая родина сильнейших ингушских тейпов.

Несколько столетий назад ингуши делились на несколько тейповых объединений-шахаров: джейрахцы, цоринцы, мецхальцы, хамхинцы. Особняком стоят орстхойцы, которых считают своими одновременно и ингуши, и чеченцы, а порою и выделяют в отдельную народность.

Крупные селения сильных шахаров - впечатляющие агломерации родовых башен - по средневековым меркам можно считать настоящими городами. Особенно крупными и эффектными являются несколько - такие как Эрзи, Таргим и Эгикал, Увы, за недостатком времени у меня не выходило как следует осмотреть их все (впрочем, и Таргим, и Эгикал удалось увидеть с дороги по пути в Тхаба-Ерды). Так что наутро, всласть выспавшись в большой кунацкой на назировом дворе под стук дождя по крыше, я решил двигаться в Эрзи, которое из "первостатейных" старинных селений ущелья находится ближе всех к современному Джейраху.

Когда-то Эрзи (в переводе - "Орел") принадлежало Мецхальскому шахару - сильному обществу, к которому относилось и несколько других крупных селений. Сейчас село располагается внизу, у самой дороги - на старом месте, в башнях, к моему приезду оставался лишь пастушеский кош (Назир даже пошел специально узнавать у местных, привязаны ли наверху собаки - их тут бояться надо куда больше, чем людей).

Большая часть сохранившихся построек Эрзи - жилые башни, приземистые и широкие в основании, по-ингушски называющиеся гIала . Но прежде всего в глаза бросаются доминирующие над ними хищные и стройные вIоу - боевые башни.

Боевых башен в Эрзи девять - от части остались лишь основания, а одна была отстроена совсем недавно.

Постройка "воу", приспособленной исключительно к обороне, требовала и большего мастерства от зодчего, и стоила куда дороже; собственную боевую башню мог позволить себе далеко не каждый тейп. Соответственно, и строители таких башен славились далеко за пределами своих шахаров. Семья Назира, который принял меня в гостях в Джейрахе, относится к тейпу Льяновых - из него же происходил и Деца Льянов, один из немногих строителей башен, чье имя осталось в истории.

"У вайнахов существовал обычай, - писал Марковин, — место, отобранное под башню, поливалось молоком. Если молоко при этом не просачивалось в землю, то такой участок считался хорошим и тогда начинали строительство. При возведении башен мастера не пользовались наружными лесами. Строились они изнутри. По мере роста здания, настилали доски. Работы велись с помощью специального ворота — «чегыркъ», им поднимали каменные блоки и сланцевые плиты".

Внутрь одной из "воу" удалось забраться - впечатлил интересный крестовый свод:

Поодаль - неизменный склеповый некрополь. Ислам пришел в эти горы, напомним, совсем недавно - языческие похоронные традиции в этих краях были изжиты лишь в XIX веке, если не позже.

Из руин меня в конце концов выгнал дождь - опять же, Назир обещал забрать меня в назначенный срок внизу (вариант "да тут пара километров, я спокойно дойду пешком" категорически не проходил). Позже, немного передохнув у него дома и распрощавшись с всей многочисленной семьей, я собрался выбираться обратно на Военно-Грузинскую дорогу - и далее на Тбилиси.

Назир и семья собирались в соседнее село на похороны, и, сделав небольшой крюк, они довезли меня до осетинского поста. Вскоре, недолго постояв на трассе и поперекидовавшись словами с дежурным толстым осетином-полицейским, я был уже в Верхнем Ларсе, на границе.

Девушка-пограничница, увидев у меня в паспорте киевские штампы за январь и февраль, не преминула позвонить особистам - вскоре явился молодой человек с неприметным, но проницательным лицом и принялся расспрашивать меня, знаю ли я, что недавно на Донбассе погибли журналисты ВГТРК (был конец июня) и какие эмоции я по этому поводу испытываю - параллельно прощупывая меня взглядом. Чтобы закончить допрос с пристрастием, пришлось помахать молодому человеку редакционным удостоверением, после чего вопрос был снят. Грузинскую таможню, как всегда, прошли без сучка и задоринки.

Дорогу к тому времени едва успели расчистить от селя: в мае с Казбека сошел катастрофический оползень, и полтора месяца движение между Россией и Грузией было полностью перекрыто. Мне повезло: после моей поездки произошел второй сход, снова надолго блокировавший дорогу.

Казбеги, переименованный при Саакашвили в Степанцминда, сильно переменился за те девять лет с тех пор, как я попал туда впервые - появилась куча гестхаусов и ресторанчиков, на улицах - толпы бэкпекеров и треккеров. Выхожу из города пешком, расчитывая догулять до древней базилики в Сиони, километрах в пяти от города - на горе у этого храма X века в первый приезд в Грузию мы когда-то ночевали под открытым небом, закусывая персиками и хлебом-пури, которыми угощал нас мальчишка-алтарник.

Остановившаяся попутная машина прямо до Тбилиси с приятным русскоговорящим парнем-чехом, работником ОБСЕ, расстроила мои планы - я решил не отказываться от такой оказии и двигать прямо в столицу. Но о Тбилиси - как-нибудь в другой раз.

Ингушетия-Грузия-Азербайджан-Дагестан, лето 2014

В Ингушетию мы ехали через Чечню. Сразу, как оказались на территории Чечни, в глаза бросилось отсутствие мусора и рекламных щитов вдоль трассы. В городах и селах новые дороги, все везде строится, но в основном уже построено. Гаишники, к сожалению, как и везде. И зачем на номерах указывать регион??? Получается, только, чтобы легче было людей грабить:)
В Ингушетии нас встретили со старинным кавказским гостеприимством и отправили в заповедник "Эрзи". Это сотый по порядку образования заповедник в России, который был создан в 2000 г. Заповедник знаменит своими средневековыми (XII-XVII) башенными комплексами. Концентрация этих сооружений особенно высока на территории заповедника, но некоторые есть и за пределами границ заповедника. Каждый комплекс принадлежит определенному роду (именно в настоящем времени, так как ныне живущие потомки знают свои родовые поселения). Почти все сооружения состоят из невысоких жилых башен (3-4 уровня), высокой оборонительной башни (их бывает от одной до 5-6) и склепа. Все расположено очень компактно. Соседние сооружения зачастую находятся буквально в нескольких сотнях метров.
Озиг. Родовое поселение Баркинхоевых. Кстати, директор заповедника Эрзи Баркинхоев Б.У. Снято в предыдущую поездку в июне.

Не смотря на то, что это памятники архитектуры, их зачастую используют в хозяйстве, как загоны для скота или тому подобное. В некоторых даже живут.

Знаменитые Вовнушки. В 2008 году башенный комплекс Вовнушки стал финалистом конкурсного проекта Семь чудес России .

Мне больше понравился Таргим.

Но самое сильное впечатление у меня осталось от встречи с краснобрюхими горихвостками. Раньше этих птичек никогда не видел. Толком снять не удалось, но все-таки.

Краснобрюхие горихвостки спускаются с гор в долину р. Асса только зимой. Летом каменные развалины с удовольствием ипользуют для гнездования обыкновеные каменки и горихвостки чернушки.

Родовые башни Ингушей (гIалгIай).
Башенный комплекс Эрзи состоит из восьми боевых и нескольких десятков жилых башен. Высота некоторых сооружений достигает 30 метров.
В Джейрахском районе Ингушетии расположен средневековый башенный комплекс Эрзи. Эрзи в переводе на русский язык означает «орел». Согласно одной из местных легенд, однажды жители аула Кербите пришли в это место и срубили дерево. На нем они увидели орлиное гнездо с птенцами. Так поселение, появившееся на этом месте, стало называться Эрзи. Орел, по-видимому, стал священной птицей для местного населения. Так, во время исследования в XIX веке в святилище Эрзи была найдена бронзовая курильница, выполненная в виде фигуры орла высотой 38 сантиметров. Объект был датирован VIII веком н. э. Однако не исключено, что предмет оказался в ауле случайно, поскольку он, по-видимому, был изготовлен далеко за пределами поселения. Рядом находилось ущелье Аланские Ворота - важный проход через Главный Кавказский хребет. Возможно, предмет находился в одном из следовавших через ущелье торговых караванов. Согласно последним данным, это была деталь военного штандарта.
Некогда Эрзи был большим аулом. О его богатстве можно судить по большим каменным башням, сохранившимся до настоящего времени. На территории Ингушетии есть много башен, но именно в Эрзи их больше всего. Комплекс состоит из восьми боевых, двух полубоевых и остатков около 50 небольших жилых башен и стен.
Особое впечатление производят, конечно, величественные боевые башни, высота которых достигает 30 метров. В отличие от других боевых башен, встречающихся на Кавказе, боевые башни в Ингушетии более узкие. Сооружения имеют квадратное основание 5х5 метров. Вверху они заканчиваются пирамидально-ступенчатыми крышами, хотя встречаются башни и с плоской крышей. Крыша пирамидально-ступенчатых башен изготавливалась из сланцевых плит, наверху устанавливали крупный конусовидный камень.
К строительству башен подходили с особой тщательностью. Сначала выбирали место, где будет возведено сооружение. Как такового фундамента подобные башни не имели. На месте, где предполагалось построить сооружение, сначала срывали грунт и поливали молоком. Так делалось до тех пор, пока молоко не переставало впитываться. При строительстве ингушских башен учитывалась близость будущего сооружения к реке или роднику.
Постройкой башни занимался один из родов аула. Чем богаче был род, тем башня была выше и безопаснее. Башню строили таким образом, чтобы из ее бойниц была видна по крайне мере еще одна башня. Сначала укладывали несколько крупных каменных блоков размером больше человеческого роста. Каждый такой камень ценился как один бык. Глыбу тесали четыре каменотеса в течение 12 дней. Доставить камень по склону также было непростой задачей. Для этого впрягали 12 быков. Башни в Эрзи были сложены из речных валунов, лишь по углам мастера клали массивные тесаные камни. Стоимость одного углового камня равнялась стоимости овцы. Закладка башни сопровождалась ритуальными действиями. Когда клали первые ряды камней, их окропляли кровью барана, принесенного в жертву.
Начиная со второго этажа камни клали изнутри. В XII–XIII веках горцы обходились без раствора, тщательно подгоняя камни. Позднее пользовались известковым раствором. Иногда зодчие оставляли на камнях петроглифы. Башню возводили в течение года. Если строительство затягивалось, это было большим позором для рода. Башню, которую не успели возвести в срок, не достраивали.
Аул Эрзи известен своими богатыми родами. Из этого села вышло большое количество известных родов Ингушетии. Во время своего расцвета Эрзи мог выставить более 60 всадников в полном вооружении. Слава местных строителей распространилась далеко за пределы Джейрахского ущелья. Мастеров приглашали строить башни на территории соседних государств. Однако возводить боевые башни вне родины местным умельцам запрещалось. Им разрешалось строить только полубоевые и жилые башни.
Боевые башни были значительно выше жилых. Они имели узкие ходы и были более приспособлены для обороны. Камни для боевых башен обрабатывали тщательнее, чем для жилых. Поскольку башни были достаточно высокими, на уровне пятого этажа делали каменный свод для усиления конструкции. Это также предотвращало распространение огня в случае поджога. Все боевые башни имели коническую форму. Подниматься на верхние этажи можно было только с помощью приставных лестниц. Их можно было в любой момент поднять. Переходили между этажами через люки, расположенные в углах башни. Вход в башню находился на уровне второго этажа. Это делало бесполезным использование тарана. Вход закрывался изнутри деревянными створками и запирался на деревянный брус. На первом этаже иногда размещали пленников. Здесь же находились складские помещения. В верхней части башни были заготовлены камни для метания, луки, стрелы и другое оружие. В башне имелись узкие бойницы и смотровые щели, а наверху - боевые балкончики-машикули. Во время вооруженных конфликтов внизу башен находились женщины и дети - воины сражались на верхних этажах. Местные жители были готовы к осаде, поэтому в башнях часто устраивали колодцы и подземные переходы под башней. Стены башен не должны были иметь никаких выступов, чтобы противник не смог на них взобраться.
Боевые башни в Ингушетии строились на протяжении нескольких веков. Последние подобные башни здесь были возведены в XVIII веке. Сейчас эти средневековые памятники находятся не в самом хорошем состоянии. В 2012 году в Ингушетии стартовал проект по реконструкции башен.

Фоторепортаж блогера